Ежегодно 14 июня интернет-сообщество отмечает Международный День блогера. Идея проведения этого праздника родилась в 2004 году. Сразу 500 человек из более чем 40 стран, объединившись, решили, что им нужен свой день — своего рода символ дружеских отношений между сетевыми блогерами всего мира.
Этот праздник делает людей, пишущих в своих блогах на разных языках, ближе и дает им возможность поддерживать друг друга и всех пользователей сети Интернет. В России в этот день вот уже несколько лет ежегодно проходят «живые» встречи блогеров. А 14 июня 2007 года, в третью годовщину Дня блогера, каждый пользователь всемирной сети, имеющий свой блог, опубликовал в нем короткое сообщение о солидарности между всеми блогерами.
Наряду с Днем блогера в мире ежегодно отмечается и так называемый День блога (оригинальное название — Blog Day). Он проводится 31 августа. В этот день каждый блогер публикует на свой странице пять ссылок на другие дневники, посвященные разным темам.
Как говорится на официальном сайте организаторов этого праздника, «блоггеры обязательно должны иметь хотя бы один день, который можно было бы посвятить знакомству со своими коллегами из разных стран и с разными интересами».
Кстати, идея праздновать День блога именно 31 августа появилась в 2004 году и после того, как буквы в слове «blog» сопоставили с написанием цифр. Получилось 3108, что и означает 31 августа. В самый первый День блога, в 2005 году, в поисковой системе «Гугл» (google.com) появилось более 30 тысяч новых упоминаний блогов. А c 2004 же года в этот день стартовал всемирный конкурс лучших блогов «Best of Blogs», который проводит издание «Немецкая волна».
Я честно плачу налоги и булки люблю с корицей. Я блоггер. Я просто блоггер. Мне только слегка за тридцать. Чураясь попсы и швали, из слов мастерю дреколье; скрываюсь от всех в подвале. А кажется, что в подполье. Мой Янус устал от ликов, сумбурно и зло зачатых на кладбище черных ников и в смраде горячих чатов. Я - Невский. Аттила. Кромвель. Фанатик великой цели. Я всё, что угодно, кроме того, что на самом деле.
Как гризли, торчу в берлоге, гоняя по жилам порох. Я блоггер. Я просто блоггер. Мне только чуть-чуть за сорок. Завяли в убогой вазе цветы от тоски и дыма. На свете так много грязи, что нет ничего помимо. Я выжил на судне Ноя меж тварей немногих прочих. Уже не слежу давно я за сменою дня и ночи. Я в гневе, в интриге, в раже. Дискуссия - та же драка... А всюду - натуры вражьи и мыслят они инако.
Не пыжусь я и не тужусь с подбором словес и строчек. Я - ужас. Точнее - Ужжосссс, летящий на крыльях ночи. Особого я покроя, не робкого я десятка: несу в этот мир добро я - опасное, как взрывчатка. Меня охраняют боги от смерти, войны, торнадо... Я блоггер. Всего лишь блоггер. Я старше, чем это надо. Но всё же - как прежде, пылкий почётный подземный житель. Я вечен, как джинн в бутылке. Закрытой ее держите.
(с) Александр Габриэль
~ Нет дневника, и будто не жил ты. След не оставил на белом экране, вслух не поведал о чем-то не лживо, не поделился напитком в стакане. Этих журналов живые страницы смехом сочатся салютами в строчку. Сытится ими души моей птица, в ссылки влетая с кочки на кочку. Тропы по дебрям в нежнейшие зоны манят, влекут... нет - сосут пылесосом. Если я выплыву, выживу снова, как мне уйти - не уйти - от вопроса? Что ты молчишь в микрофон? Отпусти же! Твой дневничок - мешанина заики. Разве не лучше спуститься пониже, спрятать себя в анонимные ники, и раствориться в толпе безымянной, волнами бьющей в порталы событий, жадно желающей вести желанной, не новостей, а предвестий открытий? Не уходи в дневники, современник, свой оставляя навеки открытым, в плен не сдавайся пока ты не пленник имя твое здесь пока не забыто. Личная вечность, подвинься поближе. Только войди, и покатишься живо. Если не ты, не сейчас, не запишешь.... Нет дневника, и будто не жил ты.
Современный мир стремительно трансформирует наши представления о языке и его использовании, что становится особенно ощутимо в связи с возникновением новой реальности – виртуальной. Электронные технологии создали не только уникальную сферу коммуникации, но и абсолютно новую форму бытования языка, которая не покрывается известными представлениями об особенностях устной и письменной речи.
Интернет трансформирует и как бы “размывает” личность автора, что приводит к относительной анонимности пользователей, общающихся в этой среде, и побуждает выработать новые или уточнить уже существующие формы взаимоотношений собеседников.
На наших глазах формируется уникальная, электронная форма речи. Сравнительно с “неэлектронным”, традиционным языком усложняются одни и упрощаются другие языковые и речевые средства. Устная и письменная формы коммуникации вступают в сложное конкурентное взаимодействие.
Электронную форму речи отличают следующие черты:
– экстралингвистические: нетикет (этикет поведения в Сети), эмотиконы (графические маркеры эмоций и настроения), креолизованные (совмещающие вербальный и визуальный код) тексты, гипертексты и многое другое,
– лингвистические, начиная от компьютерных жаргонизмов и особого отношения к орфографии и пунктуации и заканчивая специфическими коммуникативными тактиками и стратегиями общения.
Если исключить вопросы активного использования практически невозможной ранее невербальной информации в вербальном тексте (чуть подробнее об этом дальше), то можно говорить о том, что интернет-речь – это письменная фиксация устной речи, при которой обе формы существования языка не совпадают с традиционными представлениями ни об устной, ни о письменной речи.
Для письменной речи новая форма бытования языка слишком ненормализована, стилистически невнятна, не подготовлена. Отсюда редукция этикетных клише (сокращенные формы приветствия и прощания), частое употребление междометий, сленг. Устная форма бытования языка никогда прежде в истории человечества не существовала никак иначе, кроме как в разговорной форме, пусть даже и в виде телефонной беседы или магнитофонной записи.
Скорость обновления информации неминуемо предопределяет отсутствие языкового самоконтроля, обязательного для других форм коммуникации, и, как следствие, редукцию самоцензуры и саморедактуры. По своей сути письменное общение в Интернете гораздо ближе к устному, чем к “бумажному” – тому, которому учат в школе. Налицо обилие эллиптических и разговорных конструкций, небрежность стиля, орфографическая вакханалия и пунктуационная вседозволенность.
Собеседникам в электронной среде просто слов уже не хватает, поэтому они активно используют все возможные преимущества Интернета: от эмотиконов до вставок картинок и аудиозаписей. Вспомним, как свежо и оригинально выглядела в качестве эпиграфа к “Гранатовому браслету” А.И. Куприна Соната № 2 Л. ван Бетховена; сейчас любой уважающий себя пользователь социальной сети выставляет музыкальное сопровождение к своей странице, и это скорее правило, нежели исключение. Отсутствие классических типов невербальной информации (голос, жесты, мимика, почерк) компенсируется разного рода графическими выразителями тех или иных эмоций, а также видео- и аудиоматериалами, которые в качестве вспомогательного компонента активно используются в интернет-коммуникации. Более того, зачастую визуальная информация в сообщении преобладает над собственно вербальной: можно вспомнить, что и знаменитый интернет-мем “Превед, медвед!” тоже родом из картинки.
Частным случаем влияния Интернета на язык и речевую способность было такое уже сходящее со сцены, но весьма показательное явление, как жаргон падонкафф, или олбанский язык. Этот способ языковой игры и/или языкового сопротивления возник в Рунете: его апологеты создали уникальный субъязык (со своими морфологическими и орфографическими особенностями, собственным фразеологическим фондом типа аффтар выпей йаду или ржунимагу), правила употребления которого регулируются довольно жестко. Интересно, что одной из задач олбанского языка была заявлена “борьба за чистоту русского языка, избавление от американизмов и использования заимствованных слов” (lurkmore.to/Язык_падонков). Стоит отметить, что до сих пор жаргон падонкафф используется при написании комментариев к чужим текстам в блогах, чатах и на веб-форумах. Кроме того, интересной художественной рецепцией данного явления стала книга “Шлем ужаса: Креатифф о Тесее и Минотавре” В. Пелевина.
Раскрепощенность, ненормативность и определенная безответственность сетевых собеседников связана со снижением психологического и социального риска. Интернет-пользователь обладает значительной свободой высказываний и поступков (вплоть до оскорблений и сексуальных домогательств), так как риск разоблачения и личной отрицательной оценки окружающими минимален. Анонимность интернет-общения делает собеседников более свободными в выборе речевых средств.
Неподготовленному человеку общение в Сети может показаться чересчур агрессивным. Об этом хорошо сказал писатель Дмитрий Быков: “Если читать ЖЖ, возникает стойкое ощущение, что весь мир состоит из лютых недоброжелателей. Это оттого, что в Сети практически невозможно получить в морду”.
Развитие русского сегмента Интернета совпало по времени с появлением в публичном пространстве отсутствовавшего ранее русского извода языка вражды (англ. hate speech) как формы выражения резко отрицательного отношения к оппонентам, носителям иной системы религиозных, национальных, гендерных, культурных или иных ценностей.
Хейтерство – характерная исключительно для анонимной среды Интернета форма межличностной ненависти, использующей любые средства: клевету, издевательства, провокации, лицемерие, унижение и другие. Это явление все чаще обсуждается не только в самой Сети, но и в традиционных средствах массовой информации (можно вспомнить, например, статью Ксении Собчак в журнале “Сноб” за ноябрь 2011 года).
Одним из внешне благородных и преследующих достойную цель (защита языка!), но одновременно использующим стратегии и тактики хейтерства в чистом виде следует признать движение граммар-наци (от англ. Grammar Nazi), члены которого считают обязанностью бороться за чистоту и правильность русского языка в любых ситуациях, в любое время и на любых ресурсах зачастую грубыми и агрессивными способами. Идея подобного движения пришла в Рунет с Запада: в мировом Интернете термин появляется в самом начале 2000-х, однако, как это часто случается с западными идеями на русской почве, у нас она приобрела весьма специфические черты.
Термин “граммар-наци” становится особо популярным в России после публикации в “Живом журнале” Антона Носика широко известного поста от 18.05.2011, многократно републикованного в разных СМИ. Известный блогер выделил три основные характеристики представителей отечественных граммар-наци: низкий интеллектуальный уровень, приверженность устаревшим нормам русского языка и “злобную асоциальную агрессивность”.
Необходимо отметить, что как раз высокая степень агрессивности по отношению к собеседнику, допустившему ошибку, и становится важнейшим отличием русского движения граммар-наци от его англо-американского аналога. Так, в англоязычном сегменте Интернета картина прямо противоположна: из семи правил поведения граммар-наци два напрямую требуют быть этичными, корректными и мягкими с собеседником: “5. Расскажите им о существующих у них речевых ошибках вежливо. <…> 7. Используйте хорошие манеры при любых обстоятельствах и не ведите себя как всезнайка, чтобы не выглядеть высокомерным и эгоистичным”[1].
В качестве выражения русской идеи граммар-наци используются разножанровые тексты (демотиваторы, посты, комментарии, сообщения), наиболее полно и разнообразно представленные на самом многочисленном по составу участников интернет-ресурсе русского движения граммар-наци (более 54 820 подписчиков на 25.01.2013): vk.com/global_grammar_nazi.
Еще раз подчеркнем, что, несмотря на благую цель (защиту от порчи русского языка в Интернете), формы поведения представителей граммар-наци весьма далеки от этикетных. Более того, признавая сей факт, сами граммар-наци не считают грубое и хамское поведение, чаще всего начинающееся с обличения низкого уровня грамотности пользователя-жертвы и заканчивающееся подчас использованием нецензурной лексики, недопустимым. Вот как руководитель указанной интернет-группы отвечает на вопрос журналиста (кстати, уходя от первой части вопроса: риторические уловки и манипуляции – важные способы ведения дискуссий граммар-наци): “– Почему Grammar Nazi нетерпимы к тем, кто пишет неправильно? Нет ли в этом высокомерия? – Не вижу тут никакого высокомерия. Представители правоохранительных органов, например, нетерпимы к нарушителям закона, разве это высокомерие? Нет, это просто уважение к правилам русского языка, дань уважения русскому языку. Грамотно написанный текст и читать приятнее”[2] vk.com/global_grammar_nazi.
А вот мнение профессиональной журналистки Елены Сеник, инициаторa беседы о граммар-наци в группе поклонников “Эха Москвы” (запись от 25.08.2012): “Любой пост, написанный с ошибками (не с опечатками, а именно с ошибками, обусловленными неграмотностью автора) – не воспринимается как нечто стоящее, разумное, светлое, претендующее на истину. Любой человек, обильно и часто рождающий подобные неграмотные посты – не является человеком в глазах граммар-наци…”[3]. Таким образом, как представляется, движение граммар-наци искажает базовые принципы если не доброты, то хотя бы терпимости образованного, интеллигентного человека, профессионально работающего со словом и о слове радеющего.
Особой формой речевой агрессии, к которой, как и некоторые другие пользователи Интернета, граммар-наци прибегают постоянно, – это лингвистический троллинг (“размещение сообщений, призванных разжечь конфликт между пользователями, на форумах, в чатах, в комментариях к записям в блогах”)[4], проявляющийся в разнообразнейших формах издевательств и оскорблений. В отличие от других форм хейтерства, главным поводом к травле для граммар-наци становится плохая грамотность или даже опечатка собеседника. При этом рассуждения о языке и орфографическая и пунктуационная компетенции самого агрессора могут быть весьма сомнительны. Так возникает следующая цепочка комментариев: “A: В третьем предложении, после “и”, необходима запятая. Так что, извини, ни фуя не понял. B1: Или все-таки ПЕРЕД “и” не нужна запятая? B2: На мой взгляд, запятая не нужна ни перед “и”, ни после...”
Интересно, что в системе аргументации и в рассуждениях о языке “грамматических нацистов” можно встретить подтасовку словарей (например, апелляция к В.И. Далю при определении современных сленгизмов), ссылки на старинные источники (А.Н. Афанасьев), на представителей фолк-лингвистики (Н.Н. Вашкевич, М.Н. Задорнов), на несуществующие “правила русского языка”. Зачастую рассуждения граммар-наци безапелляционны и фантастичны с точки зрения настоящей лингвистики, например: “На “спасибо” отвечать “не за что” не есть вежливо. Спасибо – вежливое слово, используемое для выражения благодарности. Произошло от “спаси Бог”. Отвечая “не за что”, мы как бы отказываемся от доброго пожелания”.
В качестве образчика полемики между самими (sic!) граммар-наци можно привести следующий фрагмент диалога (орфография и пунктуация сохранены): “– Филиппъ, где это таковую увидали? У вас либо богатая фантазия, либо фобия на сочетание красного с белым. Можно еще попросить о соблюдении правил русского языка в своих сообщениях? Глаза режет просто.
– Где вы увидели несоблюдение правил, голубчик? А ну блесните грамотейством! )) Какое еще нужно доказательство вам? Название говорит само за себя. Символика фашистская. Цвет агрессивный. И это все меня раздражает. Но позвольте спросить, о юноша бледный со взором горящим, вам-то чего до всего этого? Адвокатом нанялись? Тогда предложение: убейте себя об стену с разбегу!”
Резюмируя, можно сказать, что разговоры о языке в современном Рунете очень часто переходят границы приличий и становятся своего рода детонатором разнообразных форм речевой агрессии, более того, враждебность и агрессия – краеугольные камни самого движения граммар-наци. Справедливости ради следует сказать, что в белорусском и украинском сегментах Интернета разыгрываются аналогичные страсти. Так, в споре об анекдоте, написанном на ломаном украинском, обнаруживаем ответ, отражающий едва ли не все новые формы речевой агрессии современной эпохи: “Ви правильно попались на тонкий лингвистический троллинг. Ни словоформы їш, ни слова їсиш в украинском языке нет, -ш от русскоязычного словообразования есть – ешь. В украинском языке во 2-м лице настоящего времени существует форма їси без всякого ш. Так что знать нужно язык на котором разговариваешь. Это добавит Вам аргументов в спорах с “новыми филологами” Задорновской школы, утверждающими, что украинского, самостоятельного от русского, языка не существует”[5].
Итак, сегодня Интернет – это не только источник информации и способ проведения досуга, но еще и сильнейшее средство коммуникации, создающее новые, разнообразные формы общения. Одновременно Интернет – это своего рода плацдарм, на котором отрабатываются разнообразные пути развития русского языка. И только от самих носителей языка зависит его дальнейшая судьба как в виртуальной, так и в реальной действительности.
B1: Или все-таки ПЕРЕД “и” не нужна запятая? 
B2: На мой взгляд, запятая не нужна ни перед “и”, ни после...”