Волшебное путешествие
читатьЛюбимое наше с бабушкой занятие — рассматривать пожелтевшие от времени семейные фотоальбомы, в которых своей особой жизнью живут наши родные, друзья и те, кого уже давно нет с нами, предметы, окружавшие их, дома и улицы Горячего Ключа, с трудом узнаваемые сегодня. Листая как-то вечером очередной фотоальбом, я увидела между его страницами необычную закладку, похожую на хрустальную палочку волшебницы из сказки.
— Что это? – спросила я у бабушки. — Волшебная палочка?
— Она самая, - загадочно улыбнулась бабушка. — Притронешься ею к фотографии – и оживет все, что на ней изображено. Только надо подготовиться к этому — вспомнить историю, узнать подробности о героях снимка и, наконец, открыть свое сердце для встречи с ними. Иначе фотография не оживет. И вообще утро вечера мудренее, ложись спать.
Бабушка ушла, а я все сидела и смотрела на волшебную закладку в руке и на старую фотографию моих далеких предков на раскрытой странице альбома. Я знала об их жизни и судьбе из бабушкиных рассказов, но эти люди в странных одеждах и с непроницаемыми лицами оставались для меня пришельцами из других миров. О чем же думали они перед объективом фотоаппарата, что хотели рассказать нам, потомкам?.. А что, если?.. И я притронулась волшебной закладкой к фотографии.
…Будто теплой волной плеснуло мне в грудь, запенило глаза, зашумело в ушах… Когда волна откатилась, я огляделась по сторонам и… не узнала своей комнаты. Это была не комната, а большой красивый дом в восточном стиле с высокими потолками с лепниной и большими резными окнами, в которые светило солнце. В доме было много людей, занятых по хозяйству. Все почтительно обращались к невысокому плотному мужчине средних лет в полувоенном кителе, с усами и бородкой, по-видимому, хозяину дома, называя его Иваном Филипповичем, а между собой — доктором Косиновым.
Из окна был виден двор с кустами цветущей сирени, где играли в куклы две маленькие прехорошенькие девочки-сестрички. Я сразу узнала их по фотографии. Их мама Аня служит у доктора Косинова и часто берет дочерей с собой, благо Иван Филиппович позволяет. Старшая из сестер, Маруся, очень серьезная девочка, постоянно одергивала младшую Полинку, которая озорничала и рвалась к маме.
Я поздоровалась с сестрами и пошла по улочке, которая привела меня на базарную площадь. Здесь шла бойкая торговля. Под навесами, крытыми камышом, предлагали молоко, творог, сметану, пирожки, картофель, лук, семечки. Поодаль продавали известь для побелки, домашнюю утварь, еще дальше - домашних животных: лошадей, телят, коз и птицу: кур, уток, гусей. Я не удержалась и погладила теленочка — шерстка его была теплой и гладкой. И вдруг кто-то прошептал мне на ухо: «Торопись, тебе надо еще много увидеть».
Весенний ветерок подтолкнул меня в спину, и я побежала-полетела по немноголюдным улицам местечка Горячий Ключ туда, откуда доносился звон колоколов. И вот я на площади станицы Ключевой. Нарядные станичники спешат в церковь. Она небольшая, но очень уютная. Рядом с церковью – школа. На площади возле казачьей управы фотографируется семья ключевцев. Я узнаю их лица. Вот маленький мальчик в папахе — озорник Василек. Он никак не угомонится, и его мама Ефросинья крепко держит непоседу за руку. Рядом сидит строгий отец семейства Алексей Терентьевич Невпрелов. Все ждут, когда «вылетит птичка». Все точь-в-точь как на фото в альбоме. Я знаю, что потом Василек вырос, женился и в его семье родились трое детей, а сам он в сентябре 1941 года погиб в боях за Киев. Так рассказывала бабушка…
Я прикасаюсь волшебной закладкой к следующей фотографии в альбоме, и вот та же площадь в станице Ключевой, но несколько лет спустя. На церкви уже нет колоколов и креста, а на лицах людей — улыбок. Кто же эта молодая женщина с тремя ребятишками? Такие знакомые черты… Да ведь это повзрослевшая Полинка, которая когда-то озорничала во дворе дома доктора Косинова. Рядом с ней — дети: Митя, Витя и Сашенька. Но почему они не улыбаются? Неужели догадываются о надвигающейся беде — страшном голоде, выкосившем целые семьи? К счастью, эти малютки выжили, а потом пережили еще и оккупацию Горячего Ключа, и послевоенное лихолетье. Но — скорее отсюда!
С помощью волшебной закладки переношусь в послевоенный 1951 год. У входа на территорию курорта вижу фонтан с красивой сказочной птицей. Возле фонтана резвятся дети, рядом – симпатичная женщина, очень похожая на мою прабабушку Дору. Она пришла сюда, чтобы сфотографировать своего
внука-первенца Сашеньку, в будущем – моего любимого дедушку Коваленко, работавшего водителем автобуса.
Заигравшись у фонтана с маленьким моим дедушкой и другими малышами, я и не заметила, как подкрался вечер. И вдруг тот же неведомый голос шепнул мне на ухо: «Пора!», и теплая волна толкнула в спину…
… Я лежала на диване в нашей комнате, сжимая в руке закладку из раскрытого фотоальбома. Солнечный лучик из окна золотил его страницу, с которой смотрела на меня симпатичная женщина с ребенком, позирующим у фонтана.
— Неужели мне все это только приснилось? — вырвалось у меня.
— С кем ты там разговариваешь? — послышался бабушкин голос из кухни. — Умывайся и иди завтракать.
— Ах, бабушка, если бы ты только знала, где я сегодня была, — выдохнула я, усаживаясь за стол.
— И где же? — насторожилась бабушка.
— В твоем детстве! Как в сказке…
По дороге в школу я еще и еще раз вспоминала ночное свое путешествие. И вдруг поймала себя на мысли о том, что ведь иду по тем же улицам, только теперь они совсем другие — в асфальте дорог и с плиткой тротуаров. Радуют глаз ухоженные зеленые газоны и цветущие катальпы, знаменитая наша аллея тысячи сосен, неповторимые здания и сказочной красоты фонтаны, преображенный курортный парк с воплощенной в камне эмблемой Горячего Ключа, ажурные мосты через Псекупс, современные магазины и уютные кафе, новый рынок и старый, спрятавшийся под огромной крышей. И над всей этой красотой — колокольный перезвон и золото куполов белокаменной красавицы Церкви… И все это ни с чем не сравнить. И все это и есть сказка. Сказка наяву.